А людям предлагается медитировать и восстанавливать душевное спокойствие, наблюдая за монотонно движущимися деталями.

Примерно такая же игрушка стояла на втором столе, только в разы больше размером и на порядки сложнее. Множество маятников и гироскопов самого разного размера и вида… И ещё какие-то детали с неизвестными Свете названиями, тоже в большом количестве и ассортименте: всё это металлическое изобилие сверкало, вращалось, раскачивалось и приводило в движение соседние детали.

— Это вечный двигатель? В смысле — настоящий? — догадалась Света. — Его нельзя останавливать?

«Предположение логичное и здравое. Где же ещё обитать в наше время изобретателю вечного двигателя, как не в приюте для скорбных разумом?»

— Вечный двигатель невозможен, законы природы не позволяют, — отверг догадку Питер. — Это игрушка Старого, и лучше её не трогать.

— Обидится?

— Он не обижается… Ни на кого и никогда. Но лучше не трогать. — Питер мягко взял Свету за руку. — Случались нехорошие прецеденты. Давайте, госпожа, присядем вот здесь, подальше от неё.

Присели возле стола, заваленного бумагами.

Старый, словно речь шла не о нём и не его игрушке, даже не поворачивался в их сторону. Сидел на низенькой табуретке возле распахнутой печной дверцы и смотрел на языки пламени. Или не смотрел — сказать трудно.

— Почему он всегда в тёмных очках?

— Потому что он их никогда не открывает.

— Очки?

— Глаза. Люди этому обстоятельству удивляются, и, чтобы не плодить ненужные вопросы, я велел Старому носить очки.

Света поняла, что тонет и почти уже утонула, идёт ко дну, пуская пузыри. Тонет в бескрайнем и бездонном болоте вопросов и ответов, потому что каждый полученный ответ порождал два-три новых вопроса.

Она помолчала, сосредоточилась и сформулировала про себя три самых важных вопроса, три самых главных. Всё остальное можно отложить…

— Вы знаете, где мой сын и что с ним?

— Не знаю.

— Но… — Свете показалось, что её обманули, но с выводами она в очередной раз поторопилась.

— Можно посмотреть, — улыбнулся Питер. — У вас есть его снимок? Только на бумаге, цифровое изображение не годится.

Света покачала головой. Фотографию Кирюши она обычно носила в бумажнике, но сейчас он лежал или в райотделе полиции, вместе с остальными вещдоками, или в сейфе больницы.

— Тогда просто дайте мне руку.

— Правую? Левую?

— Всё равно… Вот так… Теперь не шевелитесь и ничего не говорите.

Пауза длилась секунд десять. Потом пальцы Питера отпустили её запястье.

— Он сейчас спит… В детской кроватке… Он здоров, накормлен, напоен, но скучает по вас, причём даже во сне. Рядом люди, которые не обидят его и не позволят обидеть другим. Вот, в принципе, и всё, что я могу сказать. Плюс мелкие подробности вроде цвета одеяльца.

Света почувствовала разочарование. «„Битва шарлатанов“, не пропустите новый сезон… Ладно, проехали. Хотя нет, можно и проверить».

— Всё правильно, — сказала она для проверки. — Он сейчас у бабушки, в Пскове.

— Нет, госпожа, это не Псков, это значительно ближе… Но конкретное место мне не определить. И кровных родственников рядом с мальчиком нет.

Света вспомнила объявления в СМИ, упомянутые Кривецким — информацию Питер мог почерпнуть оттуда, — и спросила:

— Как зовут моего сына?

— Не знаю… Из мыслей, чувств и визуальных образов трудно выудить имя.

Всё сказанное совпадало с видеороликом… Не то чтобы Света успокоилась, но… Как там говорил близнец-слонопотам? Кому-то плохо, кому-то ещё хуже? Ну так вот, когда она сейчас думала о Кирюше, ей было плохо. Но раньше от тех же мыслей становилось ещё хуже.

Она хотела видеть сына. Сейчас. Прямо сейчас.

Но пока не получается…

Света стянула с пальца серебряное кольцо — снялось на удивление легко — и положила на край стола, на крохотный пятачок, свободный от бумаг. И произнесла одно слово:

— Возвращаю.

Решение стало импульсивным. Только что вторым пунктом, среди самых важных вопросов, шёл вопрос о кольце. Но зачем? С кольца и со встречи с Питером всё началось. Просто вернуть — делу конец. Круг замкнётся. И всё станет, как было.

Питер покачал головой:

— Не получится.

— Это вы положили его мне в карман. — Света не спрашивала — утверждала.

— Не я — Старый… Но я, не скрою, тоже приложил руку… — Питер вздохнул: — Дело не в том, что это не моё кольцо, госпожа, его не должно быть у меня. Я не вижу его у себя, и вы, моя леди, сделаете так, чтобы его у меня не стало.

— Оно сейчас не у вас.

— Вот именно.

Становилось всё непонятнее, непонятнее и непонятнее.

— Как попало оно к вам? — тихо задала Света правильный вопрос.

— Да очень просто…

Глава 19

С ЧЕГО НАЧИНАЮТСЯ ЛОКАЛЬНЫЕ АРМАГЕДДОНЫ

Ехать к Шакиру не пришлось, поскольку все нужные препараты отыскались в валяющемся в машине рюкзаке — формируя предыдущий заказ, Кемпиус позаботился о лекарствах и сейчас вкушал сладкие плоды предусмотрительности.

Выбравшись из «Атлантиды» и доковыляв до машины, рыцарь, невзирая на достаточно прохладную погоду, разделся донага и тщательно обмазал всё тело бальзамом «Шрамы и кости», универсальным восстановителем общего действия. «ШиК» действовал слабее, чем бальзамы направленные, но в положении де Шу выбирать не приходилось.

Дожидаясь, пока мазь полностью впитается, чуд выхлебал целый пузырёк тонизирующей настойки «Радость горного тролля» — гадость редкая, а учитывая, что не было воды, чтобы разбавить густую жидкость, то гадость двойная, — откашлялся, вздохнул и взялся за стимуляторы, которые не рекомендовалось употреблять без «подушки» в виде «Радости». Ничего другого в рюкзаке не оказалось, но и этих препаратов было достаточно: на ноги они Кемпиуса поставили. К лекарствам добавилось хорошее настроение от возвращения Меча, и в итоге примерно через час де Шу был полностью готов к работе. К заурядной, в общем, работе, к которой он никак не мог приступить.

То одно мешало, то другое.

«Сколько нужно движений, чтобы вытащить жирафа из холодильника? Три: открыть холодильник, вытащить жирафа, закрыть холодильник…» Именно по такой схеме и собирался действовать рыцарь: не переусложнять. Исполнить контракт со всеми сопутствующими обременениями и свалить случившееся на действия заурядных челов.

Арсенал воровских артефактов Тайного Города позволял Кемпу украсть что угодно, хоть алмазы из хранилища «Де Бирс», хоть ядерные боеголовки с находящегося в боевом патрулировании «стратега», но режим секретности требовал в обязательном порядке внятно объяснить случившееся следственным органам и так ограничивал горячего рыцаря.

К счастью, де Шу давно придумал «легенду» — крупный хулиганский погром, а навело его на эту мысль дурацкое нападение на служебный вход в Кунсткамеру…

— Да очень просто: я его нашёл.

— Серьёзно? — нарочито легко, даже весело, переспросила Света. Она, разумеется, Питеру не поверила. — Просто нашли?

— Да, — остался на прежней версии псих. — Вам это кажется странным?

— Слишком простым.

— Сложности начались потом.

И тон, которым Питер произнёс последнюю фразу, заставил молодую женщину стать более серьёзной.

«Хорошо, допустим, пусть нашёл…»

— И где же? — осведомилась она.

— В Планетарии, — осторожно, словно опасаясь, что его снова перебьют, ответил Питер. — За три дня до нашей встречи мы со Старым оказались в Планетарии… Не помню, что нас туда потянуло… Просто стало очевидно, что нужно побывать в Планетарии, и мы отправились. И там оно, кольцо, и лежало. Прямо на полу.

— Таблички «Возьми меня» не было? — прохладно уточнила Света.

— Мы и без таблички поняли, что пришли за ним, — ответил Питер. — Старый взял его, подержал в руках, потом вернул мне и позже, уже здесь, дал в придачу коробочку.

— И вы стали искать, кому его подарить?

— Мы стали искать того, кто избавит нас от кольца, — поправил Свету псих. — Нашли вас.